Сергей Решетников: «В моей жизни случайности приводят к положительным результатам»

- Сергей, а ты сам согласен с подобным утверждением Чагина?

- Он преувеличил мои способности. К тому же в команде помимо меня имеется достаточное количество людей способных принести пользу общему делу.

- Давно ли ты в коллективе «КАМАЗ-мастер»?

- В этом году исполняется четырнадцать лет. Спортом я занимаюсь всю жизнь, у меня дядя – профессиональный спортсмен, мне в юности хотелось быть похожим на него, одно время я даже думал поступать в Институт физкультуры. Но попал в ДОСАФ КАМАЗа и познакомился с такими великим спортсменами, прославленными баггистами международного класса как Владимир Шпартько, Равил Нургалеев, Владимир Шаров. Учился у них. Потом с приятелем Андреем Поспеловым мы подготовили «Жигули» - «копейку» для участия в ипподромных гонках, правда ничего путного из этой затеи не вышло. Но уже тогда я почувствовал вкус к скорости, заболел автоспортом.

- А когда впервые столкнулся со спортивными грузовиками?

- В конце восьмидесятых магистральные камазовские тягачи начали принимать участие в кольцевых гонках в Европе. Равил Нургалеев занялся этим и позвал меня в свою команду. Но у нас тогда не получилось, отечественная техника заметно проигрывала западной. Я устроился в НТЦ КАМАЗа водителем-испытателем. В то время появились первые автомобили серии «Мустанг», которые впоследствии стали прообразом первого спортивного камазовского большегруза. Были изготовлены два КАМАЗа  43114 и один КАМАЗ 43115. Я ездил испытывать их и в пески, и в горы. Со мной в бригаде работали Владимир Михайловский, Наиль Багаветдинов и Фоат Бигашев - они сейчас являются механиками «КАМАЗ-мастер». В 1991 году их пригласили на «Мастер-ралли», которое не состоялось по причине путча, но они прекрасно подготовили автомобили, зарекомендовав себя с лучшей стороны. Мое же знакомство с «КАМАЗ-мастер» состоялось позже, и, что часто бывает со мной, этому помог случай.

-Расскажи поподробней.

- Была зима 1994 года. Я вернулся из командировки на «Мустанге». Поскольку своего автомобиля у меня на тот период не было, а тратить деньги на такси не хотелось, чтобы не нести лишнего с собой, я решил оставить вещи в «КАМАЗе». На следующее утро я отправился за ними. И увидел что какой-то крепкий мужичок намеревается сесть в мой «Мустанг» и уехать…. Я, естественно, поинтересовался кто он такой и по какому право лезет в машину. Тот представился Виктором Московских и объяснил, что в районе Красного Бора из-за снегопада застряли наши камазовские ребята, нужно ехать выручать их. Ситуация была понятна, я сказал, что поведу сам, поскольку несу ответственность за опытную машину, да и он не справится с ней, ибо это абсолютно новая техника. Московских было возмутился, ответив что он - мастер спорта, но я настоял на своем. Тогда я даже не предполагал, что передо мной - известный спортсмен. По дороге прямо перед нами развернуло «жигуленок» и начало крутить. Я не сбрасывая скорости ушел вправо, машину немного «поколбасило» из стороны в сторону, но мы проехали. Помню как Виктор уперся руками в панель, затем красноречиво посмотрел на меня, но промолчал. Далее, идя со скоростью под 90, в гололед, мы так заболтались, что едва не прозевали поворот на Красный Бор. Я понял, что тормозить уже бесполезно, поэтому развернул машину боком, слегка зацепив обочину. В таком положении мы прокатились до поворота и вошли в него. Московских после этого спросил: «Ты что отмороженный?».

После этого случая мы встретились с ним уже весной, в гараже. Он сказал, что такому лихому парню как я нужно быть в команде, пообещал поговорить об этом с Семеном Семеновичем Якубовым. Так и случилось. Летом я уже работал на коллектив по снабженческой части, правда неофициально, поскольку не было свободных клеточек в штатном расписании. А в ноябре 1994 года были оформлены все необходимые документы.

- Когда для тебя начался спорт?

В 1995 году я впервые поехал на Дакар механиком в боевой техничке Ильгизара Мардеева,  со штурманом Фаридом Тазеевичем Бадретдиновым, который сейчас является главным инженером Спортивного центра «КАМАЗ-мастер». Гонка тогда для команды не удалась, но для меня это был прекрасный опыт. 

После нее руководством коллектива была поставлена задача по созданию нового автомобиля. Я курировал эту работу, мы с ребятами подметили стоявший под забором старый «КАМАЗ» с кабиной «Сису» иначали экспериментировать: поставили в него двигатель «Камминз», коробку передач «Занрат Фабрик», «роквелловские» мосты. Через год на этой машине я отправился на «Мастер-ралли», в составе технического  сопровождения, вез запчасти на День Отдыха. Потом по заданиям команды стал выезжать в Европу за комплектующими, то на тот же «Занрат Фабрик», то в «Вабко». На ходу учился проходить таможни быстро и с наименьшими потерями. И языкам, хотя до сих пор в совершенстве не владею ни одним, но объясниться по ситуации смогу. Так и ездил три года подряд, покуда на предприятии не появился собственный Департамент закупок и логистики (ДЗиЛ) и поставки пошли целенаправленно. 

В 2001 году я снова стал выезжать на ралли - на нашем «автобусе», передвижной гостинице. Ее сборку и работоспособность мы с Володей Чагиным лично проверяли во Франции. А потом в 2005 году в Калмыкии произошла трагедия с Ильгизаром Мардеевым и я волею случая оказался в кабине боевой технички. Сидя рулем спортивного грузовика отчетливо понял, что обладаю только 5% процентами знаний необходимых для пилота. Недостаток опыта дал себя знать на этапе Чемпионата России в Астрахани, где я допустил всего одну лишь ошибку, но серьезно повредил машину, и, в итоге, выбыл из числа участников гонки. Затем было ралли «Дезерт Чаллендж» в Эмиратах, перед началом которого, там же в песках, Володя Чагин очень много занимался со мной, за что я ему очень благодарен. В мою машину также посадили опытных и авторитетных спортсменов: Айдара Беляева штурманом и Сергея Савостина механиком. В процессе гонки они передавали мне свой бесценный опыт. Помню, что было очень тяжело, стояла страшная жара. И огромные дюны: подъезжаешь к такой, она нависает над тобой, взбираешься на нее словно на аттракционе «Американские горки», ничего кроме бескрайнего голубого неба не видя, затем мгновенно спускаешься, практически перпендикулярно, и обязательно бампером задеваешь землю…. Уставал сильно. 

- Как боролся с усталостью?

- Да никак. Просто понял, что моя физическая подготовка оставляет желать лучшего. И по возвращению домой стал работать над этим. К счастью, к тому времени у нас уже появился собственный небольшой спортзал и штатный врач Сергей Михайлович Бубновский. Я по жизни убежден, что от встречи с каждым интересным человеком нужно почерпнуть что-то полезное для себя. Поэтому внимательно смотрел как он занимается с ребятами, слушал то, что он нам объяснял.

- К идее овладеть его методикой тебя подвигла травма на Дакаре?

Она стала очередной случайностью, которая помогла мне. 

- Каким образом?

На полной скорости машина которую я вел, попала в яму и основной удар пришелся на мою сторону. Я отключился. На бивуак меня привезли, потому что руки отказывались повиноваться и вести машину я не мог. Боль была жуткая – как никак компрессионный перелом позвоночника. Бубновский полтора часа занимался со мной, да так что у меня искры из глаз летели, ребята говорили что кричал я просто ужасно. Потом всю ночь не спал, все думал: поеду дальше или нет. Никто меня не спрашивал об этом, видимо, ждали что я сам приму решение. Может быть если бы такой разговор состоялся, то я бы отказался от дальнейшего участия в гонке. А так решил, что раз живой, то поеду. Конечно, каждое движение причиняло мне просто сумасшедшую боль, даже дышать было тяжело. Нашел место в сиденье, где было более менее комфортно, когда становилось невмочь - сбрасывал скорость, когда отпускало – прибавлял. Четыре дня сидел на одних обезболивающих, потом врач отказался мне их выдавать, сказал, что это чревато последствиями. Но я все-таки упросил его дать мне одну упаковку с условием, что если будет возможно терпеть, то потерплю. В итоге положил их под сиденье, один день проехал без таблеток, и остальные тоже так, финишировал. По приезду в Челны отправился на реабилитацию в Москву.

- Там ты и решил совместить лечение с изучением методики Бубновского?

- Нет, не тогда. В апреле месяце я вернулся на работу, больше не было сил сидеть дома, не участвуя в жизни команды. Поначалу очень уставал, особенно когда нагибался – пот лил ручьем. Но эти трудности позволили мне понять, что многие мышцы человеческого тела в его повседневной деятельности оказываются просто не задействоваными, диапазон движений - ограниченным. Я поставил себе цель разработать мышечный каркас по- максимуму. Занимаясь в спортзале начал экспериментировать со своим телом, делал те движения, которые вызывали боль, действовал вопреки боли. При этом постоянно консультировался с Бубновским. На Дакар 2007 года ехал уже полностью восстановившимся.

Перелом позвоночника произошел у меня на очень сложном этапе Уарзазат Тан-Тан. И когда в 2007 году мы должны были проходить я чувствовал недоброе. В итоге случилась беда – экипаж Чагина разбилися. Это злосчастное место снова зацепило и меня, просто на фоне той ужасной трагедии толком ни я, ни окружающие этого не заметили. В одном месте наша машина налетев на камень, «клюнула носом», удар пришелся на весь передний мост. Я не успел толком сгруппироваться и почувствовал резкое жжение внизу поясницы. Потом мы помогали вытаскивать Володю Чагина из разбитой машины. После чего, какое-то время спустя поясница начала ныть. Когда я приехал домой, то сделал томограмму благодаря которой узнал, что получил компрессионный перелом другого позвонка… 

Поехал к Бубновскому в Москву. Проходя очередной кур реабилитации подумал, а почему бы мне не изучить методику Бубновского? Спросил об этом у Сергея Михайловича, тот отреагировал положительно. Так и началось: я наблюдаю как он принимает больных, он показывает, объясняет. Потом стал давать мне своих пациентов, чтобы я сам назначал им курс лечения, корректировал меня если допускал ошибки. 

Приехав домой я начал проводить занятия, причем не только с членами команды, но и с посторонними. Стараюсь особо не афишировать это, поскольку медицинского образования у меня нет, как и времени, чтобы получить его. Возраст не тот: пока выучишься – уже и на пенсию пора.

- Твой сын – Дмитрий всерьез начал заниматься картингом. Супруга, зная через какие испытания ты прошел, не отговаривает его?

- Мы знакомы с ней с пятого класса, поэтому она прекрасно знает из какого теста я сделан. И специфику автоспорта понимает прекрасно. При этом сама является увлеченным автомобилистом с большим стажем вождения, даже перевернулась однажды. Был в нашей жизни эпизод, когда на очередном соревновании по картингу сын попал в аварию прямо на наших глазах. Я был у него механиком, поэтому сразу подбежал, помог… Она, конечно, знает насколько опасно наше с ним увлечение и переживает как и всякая нормальная женщина. Но при этом понимает что именно автоспорт, его нагрузки и опасности формируют у парня настоящий мужской характер, он уже сейчас, в отличие от большинства сверстников, которые ничего кроме клавиатуры компьютера в руках не держали, может самостоятельно и гвоздь вбить, и плитку положить. Скоро сын закончит школу и если у него появится желание придти к нам в команду, то я буду только за. В нашем коллективе уже сформировалось несколько семейных династий. Что может быть лучшего положения,  когда твое увлечение является еще  и твоей профессией, позволяя и семью кормить, и самореализовываться? В «КАМАЗ-мастер» созданы все условия для работы, которая, по сути, для всех нас является стилем жизни.